Конкурировать надо с самыми сильными, поэтому российской киноиндустрии нужен голливудский контент в кино, считает продюсер Александр Андрющенко, известный по фильмам «Сто лет тому вперед», «Повелитель ветра» и «Василий». Его новый проект — сказка «Буратино», которая выйдет на экраны 1 января 2026 года. О съемках ленты в декорациях итальянского городка, музыке Рыбникова, без которой невозможна история, а также о мечтах снять хоррор про зомби в России и простую мелодраму, которая разорвет бокс-офис, он рассказал в эксклюзивном интервью «Известиям» на фестивале «Новое движение» в Великом Новгороде.
«Игорь Волошин превратился в русского Диснея»
— Тема фестиваля «Новое движение» — молодое кино, дебюты. Но здесь в качестве примера такого «молодого» часто звучит имя Игоря Волошина, хотя он совсем не дебютант, просто пришел из авторского кино в мейнстрим. Снял «Волшебника Изумрудного города», скоро выйдет его «Буратино». Так что Волошин — это действительно наше молодое кино, по сути?
— Для меня выбор Игоря Волошина — очень личная история. Я его знаю восемнадцать лет — еще с его дебюта. Для меня он всегда был, во-первых, просто другом. Во-вторых, режиссером, чье авторское кино я очень люблю. Его путь в более широкоаудиторный формат был сложным. Он пробовал какие-то фильмы, сериалы, заходил туда. Мы многие годы пытались найти точки сотрудничества, параллельно развивались и все это время верили, что Игорь способен работать с гораздо более широкой аудиторией.
Фото: НМГ кинопрокат
Дальше у нас случился фильм «Повелитель ветра», и наш продюсер Антонина Ли пришла с идеей, что это тот самый проект, который наконец-то можно предложить Игорю. Он человек глубоко верующий, православный, и эта тема для него не посторонняя, как и для нас. И на этой почве мы зашли к Федору Конюхову, нам нужно было его согласие, и режиссер тоже должен был понимать, что мы собирались рассказать. Мы очень долго ждали этого союза с Игорем. Лет пятнадцать прошло, прежде чем мы вместе сделали «Повелителя ветра», и это стало его, как нам кажется, прорывным проектом в большое широкоформатное кино. Ну а дальше он стал снимать «Волшебника Изумрудного города», сейчас — «Буратино» и превратился, как мы шутим, в русского Диснея (смеется).
— «Буратино» — это бренд, и сравнения будущего фильма с советским неизбежны. От него веет чем-то нашим, русским. А съемки вашего фильма проходили в «Кинопарке Москино», где был построен целый итальянский городок. Почему решили сделать ставку на это?
— Мы рассказываем историю, которую люди знают, поэтому мы ищем новое воплощение, новый киноязык, новое решение. Во-первых, Буратино теперь не мальчик в гриме, а реально деревянный человечек — и это одно из главных нововведений. Оригинальный советский фильм был довольно условным в своих декорациях, в гриме, в костюмах, в фантастических персонажах и так далее. Мы пытаемся эту меру условности в этом снизить. Мы принимаем, что итальянские герои говорят на русском языке, но на самом деле они живут в Италии, в каком-то средиземноморском городке, носят итальянские имена, поэтому должна быть соответствующая фактура.
Фото: НМГ кинопрокат
— При этом сохраняется музыка Рыбникова.
— Конечно, она не стала итальянской (смеется). Музыка — это вообще основа. Я бы не взялся за историю Буратино как продюсер, если бы с нами не было Алексея Львовича Рыбникова и его произведений. Мы говорили об этом с самого начала. Мы же все знаем, что «Буратино» — это интерпретация «Пиноккио». Так вот для меня «Буратино» отличается от «Пиноккио» в первую очередь музыкой Рыбникова. Да простят меня поклонники книги Толстого, но для меня как для человека, который смотрел кино, вырос на песнях, которые там звучат, она не устаревает и не становится менее актуальной, поэтому, конечно, она должна быть в фильме. Это и есть некая эмоциональная основа этой истории.
Репортаж «Известий» со съемочной площадки и первый трейлер фильма дают представление об образах героев сказки
«Я мечтаю снять очень простую мелодраму и разорвать бокс-офис»
— К слову о широкоформатном кинематографе. Сейчас на этой поляне большое место занимают семейные фэнтези, сказки. Какой у отечественной индустрии план Б, когда они приедятся?
— Мне трудно говорить за всю индустрию. Я могу сказать за нашу группу компаний — «Водород», Art Pictures, за наше направление. У нас много разноформатного кино находится в девелопменте. Безусловно, есть и сказки. И, безусловно, мы все чувствуем, что эта линия не вечна. У нас в девелопменте есть проект «Буратино 2». Мы его пишем и ждем результатов проката. Мы будем, естественно, продолжать франшизу, если все случится так, как мы задумали. Но у нас есть и другие направления. Например, историческое кино, приключенческо-историческое. Есть другие, как нам кажется, более оригинальные форматы сказок, я бы сказал. Мы пишем «Лебединое озеро». У нас есть успешная линия фантастического кино, и мы собираемся ее продолжать. Она сильно отличается от формата сказок. Это тоже большое приключенческое кино, но оно говорит немножко с другой аудиторией, на другом, более сложном языке. Для меня это личная, как известно, отдушина. Мы собираемся снимать «Весельчак У» и продолжать эту вселенную (речь о герое «Сто лет тому вперед». — Ред.). Ну и, конечно, мы мечтаем снять отличный хоррор. У нас есть идеи, мы пишем эти девелопменты, у нас очень много проектов. Я мечтаю снять фильм про зомби в России (улыбается).
Кадр из фильма «Спутник»
Фото: кинокомпания «Водород»
— К слову, пять лет назад вы выпустили «Спутник» — реально успешный хоррор. Почему прекратили работу с этим жанром?
— Во-первых, мы точно не знаем, насколько он был успешный. «Спутник» вышел в ограниченный прокат, как мы помним, случилась пандемия. Он был успешен на стримингах, был успешен за границей, он толкнул карьеру, права на ремейк были проданы в большую компанию и так далее. Это факт. Но мы не знаем, как бы он повел себя в широком прокате. Ну и это просто рискованный жанр. К сожалению, мы рискуем большими деньгами. Мы будем это делать, но нужен какой-то очень уверенный сценарий. Они у нас тоже есть в девелопменте, но мы дождемся своего часа и сделаем что-то выдающееся, надеюсь (смеется).
Пока это вопрос финансирования, бизнес-моделей и так далее. Кино становится всё дороже, к сожалению, риски — всё больше. А сказки сейчас — такой сбалансированный жанр. Ну и ничего страшного, поменяется на какой-то другой. Как обычно — кто-то что-то прорвет, снимет очередную классную спортивную драму, все рванут туда, например. Будем следить за рынком.
Кадр из фильма «Василий»
Фото: кинокомпания «Водород»
— А если говорить о кросс-культурных проектах, недавно у вас был отличный пример — комедия «Василий», которую снимали в России и в Мексике. Есть ли в планах экспедиции такого рода?
— Да, у нас в планах — всё. Мы не ограничиваем себя в жанрах. У нас подход к девелопменту другой. Любая талантливая идея сначала пестуется, взращивается, и мы смотрим, куда она прорастает в любом жанре, в любом формате. Когда у нас есть уже какая-то заявка, сформулированная идея, презентация, принимается решение, кто и сколько денег готов инвестировать и чем рискнуть, чтобы такой проект сделать. Я думаю, что так и нужно поступать: дожидаться своего часа. Всё будет, просто очень много факторов, которые сложно спрогнозировать. Я мечтаю снять очень простую мелодраму и разорвать бокс-офис. Супермелодрамой. Просто историей любви. И всё. Без спецэффектов.
Киану Ривз берется за винтовку, а Дакота Джонсон ищет свою любовь
«Мы не должны закрывать глаза на голливудское кино»
— В мире глобальный кризис кинопроката. А как бы вы сформулировали, какие сегодня есть проблемы в индустрии и есть ли они?
— Я могу их сформулировать романтически, а могу цинично. Романтически — нет никаких проблем, нужен просто какой-то выдающийся фильм. Выдающийся фильм или выдающийся сериал прорвется сквозь асфальт. Я в это твердо верю. Это идея, которой я следую как автор, как сценарист, как режиссер, как продюсер. Это то, почему я занимаюсь этой профессией. По-другому я бы не смог.
Кадр из фильма «Василий»
Фото: кинокомпания «Водород»
Наверное, как и любая романтическая идея, она не до конца верна. Проблемы, в общем-то, все те же самые. Аудитория меняется. Я адепт идеи, что отсутствие серьезной конкуренции с большой голливудской продукцией идет нам не на пользу. Оно работает локально на пользу каких-то релизов, но с точки зрения качества, я думаю, что мы идем вниз. Нам нужно конкурировать с самыми сильными, а не устранять конкуренцию. Может, какую-то гибридную систему придумать, о’кей. Цена билетов, которая скачет. Она вроде бы держит, наверное, кинотеатры на плаву, но в тот же момент точно ограничивает аудиторию, делает ее всё меньше и меньше, отпугивает во многом публику на стриминги.
Ну и риски, которые мы должны брать на себя или совместно с какими-то фондами, с государством. Я сейчас имею в виду раскачивание других дат. То есть мы вышли с фильмом «Сто лет вперед» в апреле и собрали 1,5 млрд рублей в прокате. Сейчас, может быть, индустрия ухмыльнется, но мы всё равно понимаем, что если бы это был новогодний релиз, наверное, мы бы заработали больше. Но мы туда пришли, эту дату качнули. Не первые. И хвала другим продюсерам, нашим партнерам и всем остальным, кто туда ставит и продолжает эти даты качать. Мы видим, что хороший фильм выходит и собирает. Лето надо раскачивать, другие даты надо раскачивать. Страшно, рискованно, надо делать это всем вместе — консолидировать как-то индустрию в создании хорошего кино в первую очередь (улыбается).
— Если вдруг Голливуд вернется, все-таки российское кино столкнется с проблемами?
— Я думаю, что российское кино столкнется с конкуренцией. И дальше, если мы будем делать хорошее кино, оно выживет и станет сильнее. Думаю, что правда — в какой-то гибридной системе проката, полукитайской или еще какой-то, где рынок, конечно, защищен и регулируется, но и голливудское кино существует. Мы не должны закрывать на него глаза. Это мое мнение.
Источник: iz.ru
